Осторожно! Люки закрываются!
Самолёт Ту-154 на посадке в аэропорту Пулково,
Санкт-Петербург (64 КБ)
Мы привыкли летать на самолётах. Кто-то пользуется авиатранспортом чаще, кто-то — реже. Командировки, отпуск, поездки к дальним родственникам и знакомым — основные поводы для того, чтобы не без помощи технического прогресса взмыть вверх и горделиво (или боязливо, как кому нравится) взглянуть на нашу планету с высоты 10 000 метров. Также мы привыкли к высокому уровню сервиса, который предоставляют аэропорты и авиакомпании. Но сейчас давайте шутки ради представим, что было бы, если бы «небесный» транспорт финансировался и работал так же, как «приземлённый» общественный, то есть знакомые всем нам по ежедневным поездкам трамваи, троллейбусы и автобусы.
Попрощавшись с таксистом и забрав багаж, Иван остался один на один со зданием аэропорта. Здание выглядело атмосферно. Оно было готово хоть сейчас принять участие в съёмках фильма о далёких 1970-х, когда, собственно говоря, и было построено. Небольшие усовершенствования, такие как куски профнастила в самых неожиданных местах, несколько пластиковых окон и плохо замазанные трещины в штукатурке, только подчёркивали возраст аэровокзала. Вспомнилось детство, сладкая минералка с пузырьками в пластиковых пиалах и электронная игра «Весёлый повар» — нехитрые, но очень желанные атрибуты полёта советского ребёнка в каком-нибудь там Ту-154. Куда до них современным гаджетам и «Пепси-коле»!
Однако, не время для воспоминаний. Иван направился к входу, прошёл через рамку металлоискателя. Та деловито пикнула, но составлявший ей компанию милиционер лишь бросил мимолётный взгляд на будущего авиапассажира. Табло с расписанием рейсов выдавало какую-то чушь. Часть секторов сбоила, дублируя соседние надписи, часть вообще не работала, некоторые символы отображались мерцающими квадратиками. Для пассажиров была заботливо оставлена старая потёртая доска с надписями, выведенными через трафарет, по многу раз закрашенными и заново написанными маркером временами отправления и прибытия. По ней выходило, что Ивану нужно пройти на регистрацию к пятой или шестой стойке.
Что интересно, доска не подвела. Табло на пятой стойке, не забывая периодически мерцать и самопроизвольно выключаться, выводило долгую бегущую строку с нужным Ивану номером рейса и названием конечного пункта — причём по очереди на двух языках. Соседнее табло не работало. Поверх него красовалась табличка с названием авиакомпании, щедро примотанная как минимум пятью слоями липкого скотча, ну и на ней уже была приклеена наспех распечатанная бумажка. Стандартный офисный шрифт Times New Roman, исправленная цифра в номере рейса (том же самом, что и на соседнем полуживом табло), не исправленная опечатка в названии города и пара лишних знаков препинания. Нанотехнологии в действии.
Ивану сразу же вспомнилось, как он приобретал билет. Сайт авиакомпании подглючивал, одна из банковских карточек оказалась в каком-то непонятном «стоп-листе», и только третья попытка взятия сей неприступной крепости оказалась удачной. СМС-ка о снятии средств с карты пришла с опозданием, заставив ещё немного понервничать (вдруг оплата не прошла?), после чего появилась некоторая уверенность, что полёт всё-таки состоится.
В данный момент судьба полёта снова была под вопросом, поскольку на стойке регистрации разгоралась нешуточная битва. В качестве действующих лиц и исполнителей выступали дама бальзаковского возраста (представитель авиакомпании в ярко-жёлтом замызганном жилете) и немолодой товарищ явно пенсионной наружности. Наружности даме было недостаточно, она требовала с товарища соответствующее удостоверение. Доводы о том, что номер удостоверения вписан в билет и вообще — вот вам паспорт — не действовали. Через несколько минут проблему каким-то образом решили (Иван отвлёкся на звонок). Остальные предполётные формальности удалось пройти относительно быстро.
Посадку на рейс пытались объявить по громкой связи, но голос в динамиках был плохо слышим и заглушался посторонними шумами. Плюнув на приличия, дама у стойки прокричала название города и открыла двери для выхода на перрон. Будущим авиапутешественникам был подан древний автобус-полуприцеп. Музейную реликвию мужественно тянул уставший, но ещё бодрящийся «Зилок». Автобус был оформлен в необычайно оптимистичную гамму из как минимум двух оттенков серого; вторым поверх первого неряшливо подкрасили неизбежно выступающую ржавчину. На выцветших бортах (похоже, когда-то они были красного цвета) были наклеены рекламные стикеры, то тут, то там лениво слезающие с кузова вместе с краской. С шуточками и прибаутками (доедем или по дороге сломаемся и пойдём пешком?) пассажиры забились в салон ветерана аэропортовских дорог и медленно, но зато без происшествий доехали до стоянки самолётов.
Лайнер (бело-синяя советская ливрея, название авиакомпании нанесено трафаретом поверх закрашенной, но проглядывающей надписи «Аэрофлот») покорно ждал своих пассажиров. Недалеко от него стояли и общались, дымя сигаретами и поплёвывая на бетон, командир со вторым пилотом. До вышедших из автобуса людей долетали обрывки великого и могучего, включая выражения идиоматического толка, что-то там про начальство и любимую работу. Услужливо предоставленный трап (та же цветовая гамма, что и у автобуса, реклама снята, вместо неё — неаккуратные следы клея по всей поверхности) со скрипом помог всем желающим подняться в салон.
Попав в самолёт, Иван с облегчением плюхнулся на сиденье и чуть было не сполз по нему вниз. Кресло было обшито то ли дерматином, то ли кожзамом — в таких тонкостях Иван не разбирался. Как ему в своё время рассказал один из бортпроводников, сделано это было для облегчения уборки. В салоне было холодновато, температура почти уличная — похоже, на отоплении экономили. Зябко поёживаясь, Иван достал из кармашка впереди стоящего кресла газету бесплатных объявлений. О, кроссворд! Ещё и не разгаданный! Будет чем заняться во время полёта. А ведь бывали случаи, когда единственным развлечением при долгом перелёте была расшифровка непонятных надписей, накарябанных на стекле малолетними гопниками.
Бортпроводник (дама с невообразимой причёской на голове, явно заставшая первые «этажерки» братьев Райт) пересчитала пассажиров, пробубнила под нос что-то про надувные трапы и выпадающие откуда-то кислородные маски. На этом официальная часть завершилась, люки закрылись и самолёт начал степенно выруливать на взлётную полосу, спотыкаясь об выбоины в бетоне. Роботизированный голос из динамиков, говорящий с интонацией человека, не понимающего смысла слов, но при этом регулярно получающего разряды электрическим током, пожелал пассажирам приятного полёта.
Достичь обещанного приятного состояния оказалось затруднительно из-за неумолкаемого рёва двигателей. Во время полёта его периодически заглушал стук компрессора. Если использовать поэтические сравнения, то это было похоже на синхронную и заранее срежиссированную драку нескольких роботов. Драке сопутствовали довольно сильные вибрации, которые можно было бы посчитать бесплатным массажем, если бы они, конечно, приносили хоть немного удовольствия или расслабления. Периодически в самолётном нутре включались ещё какие-то неизвестные, но очень громкие механизмы. Наиболее чувствительные пассажиры при этих звуках вздрагивали и бледнели. Подлокотники, обитые всё тем же кожзамом, податливо принимали форму конвульсивно сжатых рук, из трещин в обивке выглядывали поролоновые внутренности.
Развлечения в салоне ограничились уже упомянутой бесплатной газетой, тремя мониторами, по которым крутили беззвучные мультики вперемешку с социальной рекламой (стандартный ассортимент: наркотики, шприцы, террористы и взрывы), а также непонятно как попавшим на борт музыкантом-попрошайкой. После выхода самолёта на эшелон предприимчивый бард встал в проходе и начал было что-то бренчать на гитаре. Некоторое время пассажиры терпели, но потом двое мужчин подошли и, видимо, доходчиво объяснили неудавшемуся маэстро правила поведения на борту. Почему это не сделала проводница, Иван понял только потом, когда, отправившись в туалет, застал её в личном закутке за просмотром то ли фильма, то ли сериала. Маленький планшет, наушники-«капельки», полная отрешённость от действительности. На табло справа мерцали лампочки, сигнализирующие давно просроченные вызовы от пассажиров.
К счастью, полёт был недолгим, но предстояла пересадка на стыковочный рейс. В промежуточном аэропорту Ивану пришлось побыть дольше запланированного. Выяснилось, что нужный рейс отменён: из-за задержки в предыдущем полёте экипаж превысил допустимое время работы и самолёт отправили на стоянку. Следующий рейс, на который удалось переоформить билеты, не вылетел из-за технической неисправности. И только спустя полдня Иван, последовательно прошедший такие стадии смены настроения, как удивление, раздражение и едко-циничный пофигизм, услышал заветное «Добро пожаловать на посадку!», сопровождаемое колкими шуточками от пассажиров, готовых к новым приключениям духа и тела.
Приключения не заставили себя ждать. Во время выезда на раздолбанную рулёжную дорожку пилоту пришлось сделать резкий манёвр, чтобы уйти от встречи с шустрым коммерческим самолётиком, стремившимся попасть на взлётку вне очереди. Избежать столкновения не удалось. Повреждения транспортных средств были пустяковыми и на безопасность полёта не повлияли, но ожидание аварийной бригады и оформление бумаг заняли целых два часа. Пассажирам пришлось провести это время в своих креслах, которые незаметно превратились в орудия пытки. Несмотря на запрет командира, невольные участники инцидента вставали с мест и ходили по проходу, чтобы хоть как-то избавиться от неприятных ощущений в пояснице. Наконец, все формальности были улажены, авиалайнер вырулил на взлётную полосу и полёт пошёл по своей привычной программе.
Вот он — уже даже не верится! — пункт назначения! Вначале его видно из иллюминатора как масштабный макет, созданный гениальным умельцем. С движущимися фигурками автомобилей и поездов, солнечными бликами от окон и теплиц. Затем макет постепенно увеличивается, вплоть до масштаба 1:1. Окончание этого необычного процесса знаменуется визгом шин по бетону взлётно-посадочной полосы и включением реверса. Пассажиров резко отбрасывает вперёд, но они уже держат наготове ладони, чтобы поаплодировать экипажу, который, впрочем, их всё равно не слышит.
Выйдя из лайнера, Иван полной грудью вдохнул воздух. Свобода! Земля под ногами! Багаж, как ни странно, оказался в целости и сохранности. Не были перепутаны рейсы, бирка блестела на своём законном месте, контроль был пройден без проблем.
Напротив выхода из терминала на остановке общественного транспорта стоял новенький троллейбус-«гармошка», следовавший в город. Блестящий ярко окрашенный кузов, приветливый водитель в форме, тёплый салон с приятным освещением. «Жаль, в авиации не добиться такого комфорта», — вздохнул уставший путешественник, удобно устраиваясь на мягком велюровом сидении.